Мжельский А.Е. РАЗВИТИЕ ПОТРЕБНОСТИ В ЮРИДИЧЕСКИХ ЗНАНИЯХ В УПРАВЛЕНИИ ПРОЦЕССОМ ФОРМИРОВАНИЯ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖИ


Сегодня остро стоит проблема повышения общего уровня правового сознания, преодоления правового нигилизма, изучения проблем ресоциализации личности как механизма целенаправленного повышения правовой культуры граждан и общества, приводящих в действие процессы легимитизации правовой системы, стимулирующей уважение к праву и закону. Особенно актуальными стали вопросы соотношения законности и свободы личности, гражданской ответственности, развития правосознания, поскольку обеспечение прав человека не совместимо с анархией, вседозволенностью, произволом, а свобода в существующих нравственных и правовых нормах означает такой вариант поведения субъекта, в котором реализация его здоровых, разумных и благородных интересов сочеталась бы с уважением интересов общества и государства. Все это отражает специфику управления процессами овладения правовой информацией, включения молодежи в жизнь общества через правовое обучение и воспитание.

В научных исследованиях большое значение приобрел анализ явлений инкультурации, получивший развитие в содержании такого направления, как психологическая антропология (работы Л.Н. Когана, Э.С. Маркаряна, В.М. Межуева, Э.В. Соколова, а также М. Мид, Дж. Хонйгмана и др.). Трудами Л.С. Выготского и И.А. Ильина внесен существенный вклад в понимание механизма регуляции потенциалов культуры общества в личностной сфере. Заметную роль в теории играет концепция единства личности, сознания и деятельности С.Л. Рубинштейна, раскрывающая этапы и уровни интериоризации личностью ценностей культуры.

Изучение научной литературы приводит к мысли о том, что сегодня формирование правовой культуры является необходимым условием социального управления и его целью должны стать не только опора на стойкие правовые убеждения, взгляды, оценки, установки, привитие навыков правомерного и социально-активного поведения личности в правовой сфере, восприятие правовых идеалов и символов, но и установление такой взаимосвязи между личностью и обществом, при которой индивид служит источником правотворческой деятельности, а общество - гарантом сохранения его прав, свобод и самобытности. Ситуация осложняется тем, что объективно духовный мир отдельного человека является необходимым условием его личностной идентичности, которая, однако, невозможна там, где нет ценностей, обладающих универсальным значением и абсолютным авторитетом для всех членов общества
В этом плане особый интерес представляет изучение процесса усвоения молодежью культурных образцов поведения, выявление специфики приобщения к правовой культуре в системе современного гуманитарного образования.

Анализ современных концепций образования позволяет понять, что гуманитаризация и социализация образования, трактовка развития личности как процесса и результата ее взаимодействия с социально-культурной средой, референтация образовательного пространства, реализация личностно-деятельностного подхода с учетом индивидуальных черт личности студента и психолого-педагогических особенностей его возраста служат основными ориентирами теоретического подхода к формированию современной правовой культуры, к изучению влияния правовых ценностей в условиях функционирования целостного педагогического процесса.

Необходимо учитывать, что хотя само понятие «правовая культура общества» в ряде источников имеет неоднозначное толкование, однако в целом оно определяется как разновидность общей культуры, отличающейся определенным уровнем правосознания, законности, совершенства законодательства, являющейся результатом и способом творческой деятельности граждан по созданию и реализации правовых ценностей. Правовая культура личности отражает характер и степень правового развития личности, основанного на преимуществах позитивного правосознания, реализующегося в активной творческой правоприменительной деятельности, и выступает как ценностное ядро общественной правовой культуры.

В правовую культуру включено такое близкое к самому праву явление, как правосознание, относящееся к субъективной сфере общественной жизни и содержащее представления людей о праве, в том числе в форме эмоциональной, интуитивной и подсознательной реакции. Однако между правосознанием и правовой культурой существуют различия, которые, впрочем, не препятствуют их тесному взаимодействию и даже взаимопроникновению. В то время как право представляет собой внешне объективированное институциональное образование, выраженное в системе общеобязательных формально-определенных норм и кодексов, так правосознание выступает в виде символов, представлений, идей о праве, суждений о необходимости регламентированной структуры взаимоотношений людей.

Правосознание ориентируется на создание всех условий для осуществления прав человека и гражданина, поскольку его специфика состоит в том, что оно очерчивает границы правового и не правового, противоправного, требует юридических мер для обеспечения права, установления общеобязательных норм поведения, воспринимает, а затем и воспроизводит жизненные реалии через призму справедливого, праведного, свободного восприятия, санкционированного правовыми формами и символами культурного мира. В отличие от других форм сознания правовому сознанию в большей степени присущи формализованно есть, определенность и категоричность.

В понимании сущности формирования правовой культуры нередко отражается недооценка ее роли, что связано, по нашему мнению, с попыткой включить в определение права правосознание. В свое время справедливо отметив глубинную и принципиальную связь между двумя этими явлениями, Е.А. Лукашева пришла к выводу, что как то, так и другое представляет собой «различные способы регулирования поведения людей: правосознание может регулировать поведение людей непосредственно и опосредованно—через правовые нормы» [ 1, с. 95]. По ее мнению, необходимы всестороннее изучение и оценки всей совокупности отношений, именно на этой основе может устанавливаться должное поведение, которое «выступает как проявление социальной необходимости». Такой подход фактически не оставляет места для представлений о собственном значении как правосознания, так и права, в реальности не сводимых к регулированию поведения людей, не дает возможности понять, что сложность и неоднозначность взаимодействия права и правосознания не позволяют включить последнее в дефиницию права. Возникает противоречивое представление о специфике правовой культуры и о механизме социального управления, при котором не учитывается расхождение между ними, вызванное тем, что либо право «отстает» от правосознания, либо, наоборот, правосознание отстает от права. В подобных ситуациях появляются предпосылки для несоблюдения юридических предписаний, особенно в условиях, когда массовое сознание недостаточно развито в сравнении с «объективным» правом и проявляется в стремлении подменить его «революционным правосознанием».

По мнению некоторых исследователей, господствующее положение в нашей науке сейчас занимает социологическое правопонимание, а не узкий нормативизм. Сторонники указанного понимания многое сделали для опровержения позитивистских идей, будто право творится государством буквально ex nihilo, а фиктивная «воля государства», возведенная в ранг закона, во всех случаях является правом. Их несомненной заслугой, кроме того, следует считать и интерес к правоотношениям, оставленным без внимания учеными-нормативистами.

С позиций социологического правопонимания юристы стремились исследовать право не изолированно, не само по себе, а в единстве с иными регуляторами и во взаимодействии с социальными, экономическими, политическими и психологическими факторами, влияющими на поведение людей, что дало возможность пролить свет на многие особенности правореализации. Однако сделав в отношении последней ряд верных выводов, социологисты экстраполировали их и на право, целиком и без остатка сведя его к механизмам реализации, в чем, по нашему мнению, и состояла принципиальная ошибка. Надо заметить, однако, что отдельные исследователи практически вплотную подошли к постановке проблемы культурных оснований права, а В.П. Сальников сделал даже попытку «обосновать новое... направление исследований в правоведении - культурологию права» [2, с. 7-8]. Сравнительно давно была предпринята продуктивная разработка аксиологического правопонимания, поскольку изучение ценностного аспекта права вплоть до начала нынешнего столетия оставалось в исключительном ведении философии, и лишь затем к нему начали присоединяться юридическая и иные гуманитарные науки.

В контексте рассматриваемой проблемы важное значение имеет объективная оценка сущности учения о «естественном праве». По справедливому замечанию С.С. Алексеева, это учение нельзя считать в полной мере аксиологическим из-за стремления рассматривать последнее безотносительно к ценностям как «сумму требований, по своей исходной основе, непосредственно, без какого-либо людского участия рожденных самой натуральной жизнью общества, „природой", «естеством" человеческого бытия, объективированными условиями жизнедеятельности, естественным ходом вещей».
Сыгравшие в истории юридической мысли благотворную роль, так как способствовали сглаживанию крайностей нормативизма и легизма, постулаты учения о естественном праве важны и сегодня, помогая выработке верных теоретических представлений о нетождественности закона и права. Однако не следует забывать, что эти постулаты часто опирались на ошибочные предпосылки, не позволявшие в полной мере учитывать значение ценности в праве как специфического продукта духовной активности человека, их упрощенный социологизм фактически противопоставлялся как природному, так и социальному «естеству», которые являются позитивными, но сами по себе никакого блага продуцировать не могут. Отсюда сторонники натурализма были склонны к философскому или к сугубо социологическому осмыслению правовых явлений.

В целом аксиологический подход является многообещающим для социологии управления, поскольку он объясняет явления права исходя из их сущности, как части относительно независимой области духовности людей, тем самым признавая ценности основным элементом права. Что же касается юридических норм, то они, по мнению ряда авторов [3, с. 10], характеризуют не все, а лишь наиболее развитые правовые системы, что опять же объясняется особенностями культуры той страны, к которой они принадлежат [4, с. 42-44].

Важное значение имеет проблема соотношения ценностей, в частности понимание того, что, например, свобода, справедливость и формальное равенство одинаково необходимы для права, причем каждая из этих ценностей не только не отрицает, но даже предполагает две другие [5, с. 4—11; 6, с. 66].
Учитывая значение правовых ценностей, социология управления исходит из того, что правосознание людей, объединенных в социальные общности, как одна из форм общественного сознания - явление во многом объективное, складывающееся под общим воздействием многочисленных факторов: социально-экономических, политических, этнопсихологических, культурно-исторических, они взаимосвязаны и взаимодействуют с политическим сознанием, моралью, искусством, религией, философией, наукой, в рамках целостного культурного мира. И все же на процесс развития сознания в юридической области можно и нужно воздействовать целенаправленно. Как и сознание нравственное, религиозное, научное, правосознание нуждается в систематическом рациональном стимулировании и позитивном социальном изменении. Система мер, направленных на интеграцию в общество политико-правовых идей, норм, принципов, представляющих ценности мировой и национальной правовой культуры, выступает как правовое воспитание.

Основы правовой культуры закладываются в детстве, при первичной инкультурации и в дальнейшем этот процесс протекает на протяжении всей жизни человека. Социализация и инкультурация личности - сложное комплексное явление, движение от агентов социализации и институтов инкультурации к индивиду, механизм передачи специально отобранной информации с целью выработать у индивида мировоззренческие установки, стандарты поведения и нормы, необходимые для адекватной жизнедеятельности в обществе.

С началом социально-политических преобразований в нашей стране потребность в правовых знаниях явилась логическим следствием перемен в экономической и политической сферах, привела к повышению общественной потребности в юристах, что объективно выразилось как в стремительном росте числа юридических учебных заведений (прежде всего коммерческих), так и в повышении престижа профессии юриста, в особенности специалиста в области гражданского и финансового права. Объективно повысило значение юридических знаний начавшееся возрождение института частной собственности, расширение гражданско-правовой сферы общественных отношений, однако это вызвало противоречие с сохранившейся системой предоставления правовой информации, которая продолжает основываться на прежних методах предоставления юридической помощи через систему юридических консультаций, нотариата и т. д.

В советский период привычным было расхождение между писаными законами и реальной деятельностью государственных структур, обращение к юридической помощи и правовым знаниям не актуализировалось. Социальная судьба человека в решающей степени предопределялась не его личными качествами, а общественным положением его родителей, местом проживания семьи и другими объективными факторами. Она замещалась стремлением познать истинный механизм функционирования органов власти, от решений которых зависело достижение желаемой цели, и каким-либо образом приспособиться к правилам его деятельности, выражалось в поиске неформальных контактов с должностным лицом, принимающим соответствующее решение, или в отказе от защиты своих законных интересов, готовности пожертвовать ими, лишь бы не вступать в судебные тяжбы, в полемику с представителями власти, администрацией предприятий и учреждений.

Юридические услуги не приобретали существенного значения в жизни людей и потому, что повседневное существование лишь в редких случаях ставило их в ситуацию выбора, причем такого, в котором юридическая осведомленность в ощутимой мере способствовала бы избранию оптимального варианта поведения. Теперь потребность в юридической помощи существенно возросла, ее удовлетворение стало средством реализации более неотложных социальных и личных интересов граждан.
Юридическая неосведомленность общества может существенно снижать эффективность действия законов, при этом правосознание социальных групп или отдельных лиц оказывается в недопустимо прямой зависимости от уровня знания действующей системы права. Вместе с тем не всегда то, что познано, переходит в практику, становится внутренней потребностью или реально используется, поэтому вряд ли стоит переоценивать роль правовых знаний для развития правовой культуры. Между знаниями и поведением возможен конфликт, особенно если, имея соответствующие знания, та или иная социальная группа сознательно не руководствуется ими в своем поведении.

Многое определяет и степень адаптации населения ко вновь возникающим ситуациям, признания людьми ценности правовых знаний при принятии решений по имущественным, трудовым и иным вопросам, а также от того, в какой мере наш современник осознает потребность в правовой информации при решении некоторых проблем, фактически никогда не возникавших в советское время (приватизация жилья и сделки с ним, частный бизнес, покупка акций и др.).

Особое звучание подобные ситуации приобретают в условиях нестабильного общества, когда на первый план выходит личная позиция индивида в той или иной обстановке, а претворение в жизнь положений Конституции не является простым, идущим сверху алгоритмом принятия «хороших» законов и надлежащего их исполнения должностными лицами государства. Возникает необходимость в скорейшей выработке механизма и критериев оценки деятельности государства, что, в общем, нашло отражение в Конституции РФ 1993 г., вторая статья которой говорит о том, что права человека и его свободы - высшая ценность, являющаяся критерием соответствия принимаемых законов и практики их применения. Вторая глава Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина» отражает механизм обратных связей личности и государства, при наличии которых только и может быть создано правовое государство.
Эти проблемы явились одним из предметов проводившегося нами в 2003-2004 гг. социологического исследования на основе опросов и анкетирования среди городского и сельского населения Тюменского региона (представленного в районированной выборке среди граждан разных возрастов, уровня доходов, места жительства и профессиональной принадлежности - всего 286 чел.), студентов Тюменского политехнического института (66 чел.), Тюменского государственного университета ( 82 чел.), учащихся Тюменского технического колледжа ( 94 чел.) и учеников 8-10 классов средних школ № 2 и № 4 города (58 чел.).
Один из вопросов анкеты состоял в выяснении того, помогло ли респонденту защитить свои интересы изучение законов и других юридических материалов. Положительно ответили на этот вопрос 49%, почти четверть опрошенных (23,7%) ответили отрицательно, а остальные (26,3%) затруднились ответить. Факторами, влияющими на распределение ответов, были уровень доходов, место жительства и профессиональная принадлежность. Не имели решающего значения факторы возраста и пола. Доля положительных ответов у лиц со средними и более высокими доходами выше, чем у лиц с низкими доходами (53,3% против 38,5%). Горожане чаще, чем сельские жители, добивались положительных результатов (49,3% респондентов - жители областных центров, 47,5% - районных, 34,3% - сел и деревень), среди сельских жителей преобладали те, кто затруднился оценить результаты предпринятой попытки (31,2% респондентов - жители областных центров, 36,9% -районных и 43,7% - сел и деревень).
В этой связи важно было выяснить, пытались ли наши респонденты для защиты своих интересов самостоятельно обращаться за юридическими знаниями. Более четверти опрошенных ответило на этот, вопрос положительно. Отличие в ответах представителей разных социально-демографических групп составило 1,5-2 раза и влияние при этом оказали такие факторы, как уровень дохода и возраст. В некоторых случаях с повышением доходов проявлялось повышение интереса к самостоятельному получению необходимых юридических знаний, поскольку полученные нами ответы распределились следующим образом: 71 % - лица с высокими доходами, 23,2% - лица с низкими доходами, 39,4% - со средними, 48,7% - с доходами выше средних. При сравнении с различным возрастными группами данный показатель варьировал от 34,2% у лиц старше 25 лет до 48% у лиц от 18 до 25 лет. В возрастных группах старше 25 лет доля предпринимавших попытки самостоятельно разобраться в интересующих их юридических вопросах превышала на 12% средний показатель. Указавшим, что они пытались самостоятельно получить необходимую юридическую информацию, был задан вопрос о результатах таких попыток. 56,3% ответили, что они получили все нужные им сведения (законы, комментарии к ним и т. п.) и смогли разобраться в сути вопроса, 28,7% - не смогли найти нужных материалов, а 15% - такие материалы достали, но не смогли в них разобраться. Возраст, уровень доходов, пол и место жительства оказались наиболее значимыми факторами. Доля девушек, не сумевших воспользоваться полученными знаниями, оказалась выше (22,4%), чем доля респондентов-юношей (11,7%).
Применительно к различиям в распределении ответов представителей отдельных возрастных групп необходимо отметить, что наибольшего успеха добивались респонденты в возрасте от 21 до 25 лет (51 %), наименьшего - лица в возрасте 26-29 лет (48%). Успешность самостоятельного получения юридических знаний существенно зависела от уровня доходов респондентов. Достали все необходимые материалы и смогли в них разобраться 36,6% лиц с низкими доходами, 50,2% - со средними, 51,8% - с доходами выше средних и 63,3% - с высокими. Больше, чем сельские жители, преуспели в этом горожане. Например, 28,7% - из сел и деревень, 42% - из районных центров, 54,4% респондентов - из областных центров. Некоторые различия, по нашему мнению, могут свидетельствовать о том, что 44,6% горожан сумели и 37% сельских жителей не смогли достать нужные юридические материалы.
Среди тех, чьи попытки получить необходимые им юридические знания не принесли желаемого результата, примерно две трети представителей каждой из групп опрошенных объясняли свою неудачу невозможностью достать соответствующие материалы.

В нашей анкете задавался вопрос «Что является самым главным для соблюдения демократии?» В пользу законности и правопорядка высказались 47% опрошенных, 18,4% - за свободу личности. Эти данные в сопоставлении с результатами аналогичных исследований показывают, что при определенных отличиях из-за недостаточной репрезентативности нашего исследования частично подтверждается вывод о том, что стремление к порядку, даже ценой ограничения свободы, является существенным мотивом для значительной части населения, которая не может и/или не хочет адаптироваться к меняющимся условиям жизни и не видит для себя никакого другого приемлемого способа существования, кроме как подчинения государству. Неспособность существовать без контроля государства искажает понятие государственности и порождает тем самым новую мифологическую форму идеологии.
Анкета содержала также вопросы «Смогли бы Вы нарушить закон ради обеспечения безопасности своих родных и близких в чрезвычайных ситуациях?» и «Согласны ли Вы с мнением, что органы власти могут нарушать закон, если это необходимо для безопасности населения?» Оценки осуществлялись исходя из мнения граждан, проранжированных по степени важности конституционных гарантий прав и свобод личности. Иерархия конституционных прав и свобод личности в данном случае должна указывать на степень неудовлетворенности в защите того или иного права. Полученные ответы говорили о корреляции мнений от характера патерналистских отношений между личностью и государством, которые могут изменяться в зависимости от восприятия гражданами конституционных прав и свобод личности, что находит подтверждение в результатах аналогичных исследований1 . В качестве двух сопоставимых по важности показателей оказались право на защиту от посягательств на личность и имущество опрашиваемых и социально-экономические права.
Существенных факторов, повлиявших на распределение полученных ответов, не выявилось: ответы во всех анкетируемых группах мало отличались от среднего, за исключением возрастных показателей. Этот момент лучше прослеживался в аналогичных исследованиях, охватывавших крупные возрастные интервалы. В частности, наблюдалась тенденция, при которой чем моложе респондент, тем важнее для него такие права человека, как свобода передвижения (свободу выбора места жительства признало важным и очень важным правом человека 76,7% респондентов, не достигших 20 лет, 68,9% - от 21 до 40 лет, 57,6% - от 41 до 60 лет и 40,6% - старше 60 лет), право на получение информации (44,6% респондентов до 20 лет и только 26,6% - старше 60 лет), право частной собственности (72% - до 20 лет, 61% - от 21 до 40 лет, 43% - от 41 до 60 лет и 37,7% - старше 60 лет).
Представлялось интересным выяснить мнение граждан по поводу того, где проходит граница между законом и моралью. Для этого анкетируемым предлагалось высказать отношение к определенным явлениям нашей жизни, часть из которых регулируется лишь общественной моралью, а часть регламентирована правовым образом. Фактически нельзя утверждать о наличии явной зависимости между отношением индивида к действиям, попадающим под уголовную или административную ответственность, от их жесткости. Например, употребление нецензурных выражений, которое может быть подвергнуто лишь моральному осуждению (не попадающее, как известно, под правовые санкции), посчитали недостойным при любых обстоятельствах 52% опрошенных, а уклонение от налогов при наличии уголовной ответственности за это деяние считают нормальным 39,5% опрошенных.
Таким образом, процессы социального управления недостаточно адаптированы к интересам формирования правовой культуры различных социально-демографическим групп, проживающих в регионе. На это, по нашему мнению, в наибольшей мере влияют такие факторы, как ограниченность возможности юридических средств защиты повседневных интересов граждан, сохранение стереотипов социалистического образа жизни. Хотя сохраняются многие экономические, политические и психологические трудности жизни граждан региона, в том числе такой ее группы, как учащаяся молодежь, осознание потребности в правовых знаниях является характерным для значительной части населения. Это позволяет предполагать, что мировоззрение молодежи отражает уровень ее правосознания, определяемый уровнем образования, что позволяет молодым людям быть более свободными в своих суждениях и оценках, понимать неизбежные условности права и больше ориентироваться на мораль.
С другой стороны, уровень правосознания зависит от доступности правовых знаний, от возможности удовлетворения потребности в юридической информации вовлечение граждан в сферу рыночной экономики объективно усилило потребность в юридических знаниях как в средстве решения социальных и деловых проблем, их использования для достижения желаемых целей, укрепления престижа и повышения значимости легальных путей разрешения возможных конфликтных ситуаций доступными и эффективными путями. Отсюда следует, что социальное управление должно быть направлено на дальнейшее усиление потребности в юридических знаниях, поскольку ее ослабление означает замещение гражданских интересов поисками иных путей или отказом от каких-либо действий в их защиту.
Результаты исследования приводят также к выводу, что в понимании большинства опрошенных само по себе наличие конституционного механизма служит лишь потенциальной возможностью становления правового государства. Большое значение имеет в данном случае то, как оценивается эффективность функционирования такого механизма. По нашим данным, лишь 19,2% респондентов считают, что у нас есть правовое государство, так как все же, полагают они, многие права соблюдаются. 52,3% респондентов отмечают, что большая часть прав человека в России нарушается, 21,7% опрошенных категорически отказались признать наше государство правовым. В ответах на данный вопрос нет существенных отличий между социально-демографическими группами.
Результаты опроса указывают на то, что большинство респондентов не знакомы с основными документами, регулирующими правовые отношения, и помимо Конституции РФ все прочие правовые документы им малознакомы. Поскольку при определенном уровне образования прослеживаются заметные отличия в распределении ответов и с его ростом характерна и более высокая осведомленность о законодательных актах, актуальной становится проблема получения и использования юридических знаний, которая прежде всего связана с фактической доступностью юридической информации как населению в целом, так и различным социально-демографическим группам. Нельзя рассчитывать на повышение уровня массового правосознания, а в конечном счете и на успех в построении правового государства, укрепления уважения к закону в ситуации, когда человеку нужны правовые знания, но они ему по тем или иным причинам недоступны.
Результаты исследований свидетельствуют о высокой активности молодежи региона в стремлении самостоятельно получить необходимые юридические сведения, а также о том, что эта группа населения отличается высокой потребностью в получении и использовании правовой информации, осознании ее важности.
В заключение можно также констатировать, что правовая культура отражает объективные потребности в совершенствовании социального управления и обязательных механизмов реализации интересов гражданского общества, помогает сделать их средством оценки соответствия стандартов поведения нормам права.

Литература
1. Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973.
2. Сальников В.П. Правовая культура: теоретико-методологический аспект. М, 1990.
3. Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999.
4. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.
5. Нерсесянц B.C. Ценность права как триединства свободы, равенства и справедливости // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М, 1996.
6. Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994.