Распопин В. Н. Соавтор классиков: антология французской поэзии в переводах, очерках и комментариях Михаила Яснова. Четвертый том

Яснов, Михаил Давидович. Романтики и декаденты: эссе, переводы, гипотезы. – М.: Центр книги Рудомино; Лингвистика, 2020. – 256 с., ил.

Четвертый том антологии французской поэзии в переводах и толкованиях Михаила Яснова оказался одной из последних книг, подготовленных к печати автором, ушедшим от нас в октябре 2020 года. Прекрасный поэт, великолепно писавший и для взрослого читателя и для детей, крупнейший переводчик франкоязычной поэзии, многие тексты которого стали явлением русской литературы, глубокий знаток французской словесности, блистательный эссеист, доброжелательный, улыбчивый человек, легко находивший общий язык и с читателем и со слушателями всех возрастов, теперь он остается с нами только книгами, которые продолжают издаваться и переиздаваться, не просто даря нам новые представления о русской и французской литературе, но и дорисовывая портрет самого автора.

Такова четвертая книга антологии франкоязычной поэзии, представляющей творчество Михаила Яснова во всем разнообразии его гения. Именно гения - теперь уже можно и нужно сказать о том во весь голос.

Эта книга дарит нам несколько портретов французских романтиков и «проклятых поэтов» -  декадентов и символистов. Последние понятия, впрочем, во многом схожи, различие между ними не всегда очевидно. Портреты эти, разумеется, литературные, начертанные как М.Д. Ясновым, так и самими проклятыми поэтами, вглядывавшимися в себя и друг в друга, как в зеркала.

Собственно, вся книга М. Яснова и представляется мне таким зеркалом, точнее системой зеркал, в которых отражаются – и вполне отчетливо! – как лица поэтов середины XIX – начала ХХ вв., так и сама эпоха, где человек мельчал, а поэзия, напротив, росла. Этот великий культурный парадокс, может быть, и стал главной, но не постулируемой, а именно проскальзывающей в бесчисленных зеркальных отражениях темой книги.

А героями ее стали французские и бельгийские поэты – от Альфреда де Виньи и Шарля Бодлера до Жоржа Роденбаха и Эмиля Верхарна.

Здесь трудно выделить наиболее значительные подборки – интересны все авторы, чья юность, по слову Мюрже и чеканному переводу Яснова, «как в могиле, // В календаре погребена» (сравните с пастернаковским: «Ты вечности заложник // У времени в плену»). Да разве только юность – вспомним тех же Бодлера, Верлена, Корбьера… - вся жизнь, преданная ежедневному самосожжению!

«Там человек сгорел», - написал их русский современник, Афанасий Фет, как бы и по другому поводу, но точно в ноту французским декадентам. Истинный поэт – почти всегда полыхающий факел, отражающийся в зеркалах стиха. Именно это сформулировал и жизнью своей и поэзией Александр Блок, тоже младший современник героев книги Михаила Яснова. Вот и получается, что роденбаховское «Колокол – бом! бом! // Он звонит ни по ком» сказано всеохватно и верно. Ибо звонит он и ни по ком, и по всем и всему - и по автору, и по поэтам, и по эпохе, и по самой поэзии, от эпохи к эпохе сначала воспламеняющейся, а затем замирающей, угасающей – чтобы… дать жизнь новым поэтам и новым формам. Оттого, впрочем, носителю гения, человеку, увы, не легче, даже если… тем более, если он об этом догадывается.

А догадывались многие – и это становится понятным, когда вчитываешься в ясновские переводы из Бодлера, Верлена, Корбьера (а уж ранняя поэма Вилье де Лиль-Адана просто вопиет об этом) и перечитываешь великолепное эссе Яснова о Ростане и Сирано, написанное в качестве послесловия к изданию в серии «Литературные памятники» нового перевода, осуществленного Е. Баевской, самой знаменитой стихотворной пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак», здесь повторенное. И это, может быть, другая  главная тема  «Романтиков и декадентов».

Но есть и еще одна, тоже важнейшая. И тоже не постулируемая, но, как феникс, промелькивающая в зеркальных огнях. Она о том, как Время превращает «проклятых», спивающихся, предающихся самосожжению истинных поэтов - в классиков. В нашем, читательском, сознании,  а значит и в Истории.

Быть может, лучше, нагляднее, явственнее, чем здесь, в книге зеркал – переводов и эссе Михаила Яснова, этого не увидишь сегодня нигде. Потому,  разумеется, что он – истинный поэт, равновеликий классикам. Ибо  теперь уже и сам - классик, о чем пришло время сказать во  весь голос.